1.6.4. Постнеклассическая научная рациональность
Постнеклассическая рациональность начала формироваться начиная со второй половины XX века. Наряду с вышеназванными физическими моделями, в науке формируется новое видение мира, не традиционное. И.В. Черникова указывает, что его обозначают разными терминами: системное, холистическое, целостное, органическое. ««Новое мировоззрение» характеризуется так: во-первых, мир и человек не противопоставляются друг другу, человек вписан в мир, включен в него, он не является случайным существом в этом мире; во-вторых, мир предстает как некий организм, в котором сознание и жизнь есть неотъемлемые составляющие непрерывно функционирующего организма»17. Одной из научных концепций, представляющих холистическую картину мира, является хорошо известная ноосферная концепция Владимира Ивановича Вернадского. В такой концепции мира человек находится внутри картины мира и последняя предстает как результат наблюдателя. В результате изменения субъектно-объектного познавательного отношения появляются проблемы, требующие безотлагательного решения.
Механистическая да и квантово-релятивистская картина мира исходят из того, что мир познается таким, каков он есть, то есть постулируется уверенность в том, что наука способна адекватно отразить мир. В современной картине мира (скажем, той же холистической) такая постановка вопроса считается не адекватной. Мы не знаем, как устроен мир вне нас, поскольку его мы видим через призму человека, субъекта со всеми вытекающими следствиями. Ведь наряду с метрическим построением существует еще частотное, где колебания осуществляются в ультрафиолетовом и инфракрасном диапазонах. Диапазон частот, в котором видит и слышит человек (воспринимает мир), намного уже, чем вообще частотный спектр. В современной науке появляются гипотезы, что спектр видимости мира для человека желто-зеленый, очень узкий и только в этом спектре ему (наблюдателю) он и видится. Мир же населен во всех частотных пространствах очень плотно, и, если мы научимся изменять свое частотное пространство, научимся перемещаться, не сходя с метрического пространства, не только в другие пространства Вселенной, но и в другие миры. Известен случай со слепым мальчиком, который прекрасно ориентировался в пространстве, так как у него была врожденная способность «видеть» в других спектрах.
Кризис эпохи модернизма стал ощущаться во второй половине XX века, когда объектом внимания становятся саморазвивающиеся сложные системы, природные комплексы, включающие человека. В науку входит принцип «человекоразмерности». Реальность начинает характеризоваться на основе двух подходов – системного и исторического: реальность как процесс и реальность как система взаимосвязей, в которую включен человек. Экологизация и гуманизация развития постнеклассической науки и рациональности заставляют говорить о новом отношении (диалогическом) между природой и человеком, формируется эволюционно-синергетическая парадигма науки, представленная работами Артура Янга, Ильи Пригожина, Германа Хакена, Умо Матураны.
Среди объектов постнеклассической науки почетное место занимают биосфера, ноосфера. Произошел существенный сдвиг по сравнению с неклассическим этапом. Прежде всего это касается познания сложных природных комплексов, называемых «человекоразмерными». Во-первых, изменяется статус субъекта познания. В постнеклассической рациональности позиции внешнего наблюдателя не существует, так как из наблюдателя он превратился в участника взаимодействия, взаимоотношения. Он становится творческим обработчиком сети взаимодействий. Ранее такое было возможно только в гуманитарных науках. Во-вторых, исследователи истории науки все чаще говорят о стирании границ между естественными и социально-гуманитарными науками. Особое звучание проблеме придал Дж. Уиллер, сказав: «Вот человек. Какой должна быть Вселенная?».
И.В Черникова спрашивает: «Не является ли постнеклассическая научность возвращением к тому, с чего начинали когда-то Декарт и Коперник?»17. Я так не думаю, ясно только одно: научный фундаментализм в его старой, по сравнению с современной, форме здесь не пригоден.
Прав нобелевский лауреат И. Пригожин: «наука выполняет некую универсальную миссию, затрагивает взаимодействие не только человека и природы, но человека с человеком»18. Таким образом, ядром постнеклассической науки стала синергетика. Ее рождение в 70-е годы XX века связано с тем, что Герман Хакен, рассматривая процессы самоорганизации в системах разной природы, создал междисциплинарную область исследования – синергетику. Над этой же проблемой работала Брюссельская школа физики под руководством И. Пригожина. Главным в этом процессе является переход от статики к динамике.
Мы проследили историю развития научной рациональности и давайте условимся, что будем различать ее хронологию, в соответствии с тем какую ипостась бытия науки мы выносим на передний план. История науки как формы общественного сознания и мировоззрения совпадает с историей развития философии. История науки как специализированного знания начинается с XVII века (варианты XV-XVI века).
В настоящем курсе я интегрировала эти подходы и неявно, выделяя специфические особенности знания в научную картину мира, представила историю науки как социокультурную законосообразность, описывающую интеллектуальную деятельность по производству, хранению, трансляции и передаче знаний от одного поколения к другому. В результате мы можем выделить основные сферы приложения этой деятельности: нормативную, инструментальную, методологическую проективную.
XIX век, особенно его вторая половина – наиболее интересный период развития науки. Наука, отделившись от философии, тем не менее, с одной стороны, ощущала на себе еë материнскую опеку и даже нуждалась в ней, а с другой – пыталась окончательно дистанцироваться от нее.
С.А. Лебедев неонеклассическую науку отличает от классической и неклассической, функционировавших как знания-отображения существенных свойств мира. По его мнению, неонеклассика, у истоков которой мы с вами находимся, функционирует как знание-инструмент, оно ориентировано не просто на отражение мира, а на утверждение человека в мире. В качестве цели в неонеклассике – утверждение знания перспектив творения бытия, отвечающего нашим запросам. Таким образом, в неонеклассике очевиден сдвиг с субстанционализма на креативизм, с онтологии на телеологию, который оправдывался встройкой в знание новых преобладающих тенденций. В их числе: синкретизм, увязывание интенций фундаментальной науки на получение достоверного знания с интенциями практической науки на получение социально работоспособного утилизуемого знания; телеономия, вскрытие антропоморфизма, определяющего мир в качестве целесообразно смыслового начала, пронизывающего и пропитывающего мир; новая рациональность, опирающаяся на бытие как сгусток ценностно-целевых воплощений, воспринимаемых через призму оптимальных путей выживания.
Потерпела полное фиаско разделяемая классикой, гносеологическая утопия внутренней самоочевидности, принудительно необходимого непротиворечивого знания. С одной стороны, фронтальную коррозию, а затем и банкротство классического идеала знания обусловили изменения в предметном пространстве науки: создание неэвклидовой геометрии; небулевой алгебры; квантовая механика; теория относительности, а с другой стороны, в методологическом пространстве науки, прежде всего математических методов (ограничительные результаты Курта Геделя, Альфреда Тарского, Алонзо Чëрча) и физических методов (принципы дополнительности Нильса Бора, и неопределенности Вернера Гейзенберга). Особенное место в новой рациональности занимает математика как всеобщий гносеологический стандарт. Тем более, что со времени античности математика с качественного описания знания (во времена Аристотеля, Платона) перешла на количественное (начало было положено еще Готфридом Вильгельмом Лейбницем и завершилось в XX веке11.
Другое понимание этой рациональности мы находим у авторского коллектива «Основ философии науки»19. Важнейшим следствием постнеклассической рациональности, по их мнению, является возможность утраты системной памяти. В многомерной модели взаимодействия, где участвуют не две, а больше сторон, возникает так называемое турбулентное пространство. В нем вектор движений одних событий сталкивается с другими и испытывает возмущающее воздействие третьих, перечеркивая логику развития системы с устоявшимся линейным порядком зависимости настоящего от прошлого, а будущего от настоящего. Система забывает свои прошлые состояния, действует спонтанно и непредсказуемо, то есть происходит потеря системной памяти.
Другим значительным положением постнеклассической рациональности является нарушение принципа когерентности и возникновение ситуации, когда малым, локальным, второстепенным причинам соответствуют глобальные по своему значению следствия. Это делает будущее принципиально непредвиденным, неопределенным и открытым для новообразований. В перспективе эволюции таких систем допустимы многочисленные комбинации последовательного развития, а в критических точках возможен эффект бифуркаций (разветвлений). Это ведет к устранению линейной однозначности и тем самым выявлению онтологического статуса неопределенности как атрибутивной характеристики бытия.
Важной особенностью постнеклассической эволюции рациональности является применение постаналитического способа мышления, сочленяющего сразу три сферы анализа: историческую, критико-рефлексивную и теоретическую.
Постаналитивизм как бы заглядывает за аналитический горизонт эпистемологического пространства, видит все многообразие современной интеллектуальной деятельности, выражает претензию на некий синтез дисциплинарного и гуманитарного словаря.
Так, В.С. Степин в уже упоминавшейся нами работе, проанализировав теоретическое знание, пришел к заключению, что процесс интеграции очень близок к тому, что науки о природе и науки о духе интегрируются в единую науку. Следовательно, научная картина мира постнеклассической рациональности находится в процессе оформления.
|